В печали надо быть красивой.
Да, можно руки опустить.
Рыдать и думать - жизнь разбита...
А можно волосы завить,
Глаза тоскливые накрасив,
Одеться в шубку и духи.
И мир привычный свой оставив,
Пойти в кафе - писать стихи.
В Фонтанке утки замерзают,
На мех ложится мягкий снег,
Бредут прохожие, не зная,
Кто рядом оставляет след.
Для них я женщина-загадка -
Красива, но совсем одна...
А пахнет от нее так сладко,
И сразу видно - не бедна.
Они не видят мое горе,
Не знают, от чего бегу,
И от какой сердечной хвори
Я умираю на ходу.
А Катькин сад засыпан белым
И на дорожках никого.
Вот здесь ты ждал меня несмело
Как было мне с тобой легко.
Не буду думать я об этом,
Иначе сердце разорвет.
Собор Казанский манит светом -
Но не зайду - Бог не поймет.
А я, дойдя до арки Штаба,
Найду в душе своей ответ:
Нет, я не брошенная баба,
Я нежный, чувственный поэт.
Да, можно руки опустить.
Рыдать и думать - жизнь разбита...
А можно волосы завить,
Глаза тоскливые накрасив,
Одеться в шубку и духи.
И мир привычный свой оставив,
Пойти в кафе - писать стихи.
В Фонтанке утки замерзают,
На мех ложится мягкий снег,
Бредут прохожие, не зная,
Кто рядом оставляет след.
Для них я женщина-загадка -
Красива, но совсем одна...
А пахнет от нее так сладко,
И сразу видно - не бедна.
Они не видят мое горе,
Не знают, от чего бегу,
И от какой сердечной хвори
Я умираю на ходу.
А Катькин сад засыпан белым
И на дорожках никого.
Вот здесь ты ждал меня несмело
Как было мне с тобой легко.
Не буду думать я об этом,
Иначе сердце разорвет.
Собор Казанский манит светом -
Но не зайду - Бог не поймет.
А я, дойдя до арки Штаба,
Найду в душе своей ответ:
Нет, я не брошенная баба,
Я нежный, чувственный поэт.
